Договор пожизненного содержания с иждивением при грамотном оформлении гарантирует приобретение собственности, а при наличии криминального таланта превращается в “орудие” преступления.
Пожилые люди, владеющие недвижимостью, нередко становятся жертвами мошенников, которые обманным путем завладевают собственностью стариков. Но мне приходилось в судах встречать и тех, кто умело и беззастенчиво использовал свой возраст для того же самого мошенничества.
Так, одна бабулька ловко выиграла спор с фирмой, при первой возможности расторгнув договор пожизненного содержания с иждивением, и, соответственно, вернув в свою собственность московскую квартиру. Я встретил эту сутяжницу, когда она, потратив полученные в результате выигрыша деньги на оздоровление в Германии, подавала аналогичный иск к другой неосмотрительной жертве, заключившей договор ренты.
Сегодня, чтобы обезопасить клиента, собравшегося заключить договор пожизненного содержания с иждивением, просматривая в правовой базе КонсультантПлюс судебную практику по таким договорам, прочел интересное решение – апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 29.06.2015 по делу № 33-9490/2015.
В данном конкретном случае иск о признании сделок недействительными был инициирован прокурором, который действовал в интересах пожилого человека. Он утверждал, что в момент подписания договоров дарения недвижимости женщина находилась в таком состоянии, которое не позволяло ей понимать значение своих действий. Скорее всего, в данном случае так оно и было. Ведь прокурор Московского района г. Казани обратился в суд с заявлением в интересах пожилой гражданки не просто так, а после проведённой им по заявлению данной гражданки проверки. В ходе этой проверки было установлено, что в силу преклонного возраста и состояния здоровья дама не может самостоятельно защищать принадлежащие ей права.
Интересно и то, что проведенная в ходе разбирательства для выяснения психического состояния истицы (умершей к тому моменту) и ее психологических особенностей, которые могли привести к заблуждению относительно природы заключенных ею договоров в 2008 и 2010 годах, судебная комплексная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза не смогла ответить на на вопрос о том, могли ли имевшиеся у истицы заболевания повлиять на ее способность понимать значение своих действий в момент подписания ею договоров дарения. Поэтому суд основывался на заключению члена комиссии психолога-эксперта, полагавшего, что договоры дарения «были заключены под влиянием воздействия другой стороны при наличии таких индивидуально-психологических особенностей К., как доверчивость, доброжелательность, незлопамятность, которые сопровождались ее неблагоприятным физическим состоянием, преклонным возрастом и недостаточной осведомленностью в юридических вопросах. Сделки по отчуждению недвижимости не соответствовали декларированным ею намерениям и противоречили ее насущным интересам. Данные факторы оказывали ограничивающее влияние на понимание К. природы сделок и свободу ее волеизъявления».
Не доверять прокуратуре и эксперту у меня оснований нет, но возникло опасение, что схему, когда для признания сделки недействительной используется авторитет прокуратуры, иной раз могут использовать мошенники. Во всяком случае вероятность существует и в этой связи о необходимости учитывать и такой риск уведомил клиента, а для вас, уважаемые постоянные читатели гости сайта помещаю извлечения из вышеназванного апелляционного определения, которое мы сегодня анализируем.
Итак, суд первой инстанции согласился с мнением прокурора о том, что, подписывая договоры дарения комнаты и жилого дома с земельным участком, истица действовала под влиянием заблуждения. А заблуждение это проявилось в том, что она, помимо своей воли составила неправильное мнение относительно природы договоров.
Она являлась собственником комнаты, дома и земельного участка. Ответчиками по делу выступали супруги, которые в свое время познакомились с истицей и уговаривали ее продать принадлежащую ей комнату. Получив отказ, договорились снимать комнату.
Поскольку истица доверяла жильцам, согласилась оформить договор пожизненного содержания с иждивением, для чего ходила с ними по различным инстанциям и подписывала какие-то документы. В анализируемом определении по этому поводу сказано буквально так: «Ш. и Ц. водили К. по различным организациям, где К. подписывала документы, при этом последняя считала, что Ш. и Ц. оформляют договор пожизненного содержания с иждивением, поверив их обещаниям, что будут ухаживать за ней, достойно похоронят в случае ее смерти, и в дальнейшем, будут помогать ее приемному сыну».
Но когда она собралась продать свой дом, то узнала, что он, а также остальная недвижимость уже не её, а ответчиков. Она просто напросто подарила свою собственность, о чем, как утверждает, даже не подозревала. Прокурор счел, что в момент подписания договоров дарения истица «находилась в таком состоянии, которое не позволяло ей понимать значение своих действий, совершенные ею сделки являются недействительными на основании требований статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации». Поэтому он и просил суд признать недействительными договор дарения комнаты и договор дарения жилого дома и земельного участка по основаниям, предусмотренным частью 1 статьи 177 и частью 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (Это основные требования, которые потом были дополнены требованием выселить ответчиков).
Соглашаясь с позицией суда первой инстанции, судебная коллегия указала, что «По смыслу приведенных положений пункта 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка может быть признана недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки неправильно сложилась вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные последствия, а не те, которые он имел в виду в действительности, правовые последствия, то есть волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле.
С учетом конкретных обстоятельств настоящего дела, суд пришел к верному выводу о том, что истец не имела намерения утратить право собственности на принадлежащее ей недвижимое имущество, она полагала, что оформляет документы на сдачу комнаты по договору найма для получения дохода, что свидетельствует об отсутствии волеизъявления истца на дарение комнаты и жилого дома с земельным участком и о заблуждении относительно природы сделки, что является существенным. При этом суд первой инстанции правомерно принял во внимание и то обстоятельство, что кроме спорных жилых помещений другого жилья К. не имела, ответчики являются для истца посторонними лицами, в родственных отношениях не состоят.
Верными являются выводы суда и относительно того, что срок исковой давности истцом не пропущен, поскольку о наличии договоров дарения К. узнала в октябре 2012 года, прокурор обратился с заявлением об оспаривании сделок в интересах К. 5 июля 2013 года.
Таким образом, принимая во внимание обстоятельства совершения сделки по дарению квартиры, оценив доказательства по делу по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в их совокупности, руководствуясь приведенными нормами права, суд пришел к правильному выводу о признании договоров дарения комнаты и жилого дома с земельным участком недействительными».
Если при прочтении материала возникли вопросы или просто нужна помощь или совет адвоката, то обращайтесь!